Дэвид Алмонд - Мальчик, который плавал с пираньями
– То-то заживём, босс, – говорит Альф.
– И все вокруг будут такие, как мы? – спрашивает Дуг. – Простые мирные охламоны?
– Ага, – отзывается Фред. – И мы им устроим та-а-а-кой мир!..
– Круто! – подхватывает Тед. – Охламоны обустроят мир!
– Хорожо згазано, Тед, – хвалит Кларенс П. – Я зам бы лучже не выдумал.
Глава сорок четвёртая
Ещё недавно Стен был попросту несчастным сиротой без родни и друзей, а теперь он стоит перед огромной толпой и готовится исполнить смертельный трюк. Но он все равно сирота. И у него всё равно нет родни и почти нет друзей. Конечно, есть Панчо, который снуёт меж людей с потяжелевшей бархатной сумкой в руке. Есть Достоевски и Ниташа – они стоят в первых рядах, они гордятся им и очень волнуются. Есть в толпе и человек-кабан, и женщина с клыками, и Питер-Рассмеши, и мистер Смит, и Морской Волк. Есть люди, с которыми Стен сидел у костра и ел печёную картошку, есть вся ярмарочная ребятня, все люди, которые махали и улыбались ему, которые окликали его по имени. И есть множество незнакомых людей, которые смотрят на него и желают ему успеха.
Тем временем давайте-ка вернёмся на просёлок. Там, взявшись за руки, плетутся те двое, которые любят Стенли Эрунда с самых первых дней его жизни и которым надо непременно успеть к началу представления. Анни и Эрни ещё не знают, куда именно они стремятся, они просто шагают к огням, музыке, крикам и смеху, которые эхом раскатываются в воздухе.
– Это же ярмарка, Эрни! – говорит Анни.
– По всему слышно, – отзывается Эрни.
– Я так люблю ярмарки! – восклицает Анни. – Да и ты их когда-то обожал. Помнишь?
– Помню, – печально отвечает Эрни. Он думает о ярмарке, которая покинула их городок в тот день, когда ушёл Стен.
Анни крепче сжимает его ладонь.
– Как же там было чудесно! И мы были молоды… Катались на «Музыкальном экспрессе», охотились на пластмассовых уток, выигрывали призы, а цыганка предсказывала нам будущее.
– «Ты повстречаешь юную и прекрасную девушку!» Так мне нагадала цыганка. Так всё и случилось! Я встретил тебя!
– А мне она напророчила высокого красивого мужчину. И всё сошлось! Это был ты.
Эрни улыбается, вздыхает.
– Бедная моя, любимая! Сколько же бед я тебе принёс…
– Не говори ерунды. Всё будет хорошо, – говорит Анни.
– Ой ли?.. – Эрни опять вздыхает.
– Да, всё будет хорошо, – слышится чей-то голос. – Пока ваши сердца верны себе и друг другу.
Они оборачиваются. На обочине стоит цыганка. Свет луны падает на неё, на пустырь, на ярмарочные балаганы…
– Не бойтесь, – тихонько говорит цыганка. – Я не принесу вам зла. Я цыганка Роза.
Анни подходит ближе, вглядывается.
– Та самая! Я встретила вас когда-то на ярмарке! Я была совсем девочкой. Но ведь этого не может быть!
Цыганка Роза улыбается.
– Вряд ли… Хотя? Кто знает… – бормочет она. – Всё это – игра света, игра лунного света. У вас найдётся монетка? Ручку позолотить?
– Только медяки, – отвечает Эрни. Он тоже пристально смотрит на цыганку, вслушивается. Это лицо, этот цветастый платок, этот голос – всё ему смутно знакомо. – Это вы! – шепчет он. – Но так не бывает!
Цыганка улыбается.
– Бывает. Раз нет денег, за тебя заплатит луна. – Она раскрывает ладонь, подставляет её потокам лунного света. – Спасибо. А теперь дайте-ка руки.
Она смотрит на ладони Эрни и Анни, освещённые луной, и говорит, что под этим самым чистым и правдивым светом все линии, складки и бугорки скажут только чистую правду.
– Вижу, вижу, вы пережили трудные времена, потери и боль, – говорит цыганка Роза. Внезапно лицо её вытягивается, и она разочарованно стонет. Поднимает глаза на Эрни. – Эх, Эрнест! – Она вздыхает.
– Что? – тревожно спрашивает Эрни.
– Ты не всегда был таким, каким тебя задумала природа.
– Но он хороший человек, – горячо возражает Анни.
– Можно ли считать хорошим того, кто совершил все эти ужасные поступки?
– Можно! – твёрдо отвечает Анни. – Он уже признал свои ошибки. Он раскаялся.
– Ты уверена?
– Да! Просто он на какое-то время обезумел. Ненадолго. Верно, Эрни?
Цыганка Роза смотрит Эрни в глаза.
– Что скажешь, Эрнест?
– Вы правы, я сбился с пути, – говорит он. – Погнался за славой и богатством.
– Безумие тоже разное бывает, – говорит цыганка. – Чаще от него вред и зло, но некоторые безумцы творят добро. – Она снова переводит взгляд на открытые ладони. – Вы что-то ищете. Или кого-то? Я права?
– У нас был мальчик, – говорит Анни. – Мальчик с ясными, как слеза, глазами и чистым и пылким, как луна, сердцем. Скажите, Роза… Нам суждено его найти?
– Вспомните его, представьте и посмотрите на луну, – велит цыганка. – От нашей человечьей тоски луна разгорается ярче. Смотрите на неё и мысленно зовите потерянного мальчика. Сердцем зовите.
Анни и Эрни поднимают глаза, смотрят на луну, тоскуют о племяннике и видят, как луна начинает светить всё ярче и ярче. А совсем недалеко, в нескольких сотнях метров, посреди ярмарки, их мальчик, их Стен на миг выходит из-под луча прожектора. Он тоже смотрит на луну, и тоскует по своей утраченной семье, и видит, что луна в ответ на его тоску разгорается особенно ярко. И на миг все они видят лица друг друга – там, в вышине, в сияющем диске луны. И шепчут любимые имена.
– Приезжайте! – шепчет Стен. – Пожалуйста, найдите меня!
А Эрни и Анни в этот момент спрашивают цыганку Розу:
– Где же нам его найти?
Но цыганки рядом уже нет, она исчезла, растворилась в темноте. И тётя с дядей снова берутся за руки и спотыкаясь спешат вперёд, на ярмарку. Пробираются между автоприцепами и фурами, идут мимо балаганов и шатра, похожего на мир, мимо шатра с борцами, мимо таверны «Дикий кабан». Что-то влечёт их в самый центр ярмарки, туда, где толпа всё плотнее сбивается вокруг синего трейлера, где люди ахают, охают, смеются, волнуются, предвкушают. Анни и Эрни уже добрались до задних рядов, они встают на цыпочки, тянут шеи.
– Что там происходит? – спрашивает Анни.
– Не знаю, милая, – отвечает Эрни. – Ничего не вижу.
И вдруг они оба видят мальчика. Он стоит перед огромным, подсвеченным снизу аквариумом с рыбами. В лазоревом плаще. В луче прожектора.
– Там наш мальчик, – говорит Анни.
– Не может быть! – выдыхает Эрни.
– Нет, это не он!
– Он!
– Он!
– Стен! – кричат они. – СТЕН!
Но их голоса тонут в шуме других голосов, потому что все вокруг кричат «Стен! Стен! Стен! Стен!», так что сам воздух дрожит от этих криков.
– Что он собирается делать? – испуганно спрашивает Эрни.
Пара начинает отчаянно пробиваться вперёд.
– Там наш мальчик, – твердят они стоящим на их пути людям. – Пожалуйста, пропустите нас к нашему мальчику.
Но люди стоят плотно, к аквариуму не проберёшься.
– СТЕН! – кричат Анни и Эрни поверх голов. – Что ты делаешь?
Глава сорок пятая
– Многоуважаемая публика! Наступил момент истины! – провозглашает Панчо Пирелли.
Толпа стихает.
– Перед вами мальчик, который вырос на берегах Ориноко, – говорит Панчо.
– Где-где? – восклицает Эрни.
– На каких берегах? – восклицает Анни.
– Этот выдающийся, уникальный мальчик сейчас будет танцевать с пираньями! – объявляет Панчо.
– С кем? – восклицает Эрни.
– Не исключено, что он будет съеден – прямо сейчас, у вас на глазах, – продолжает Панчо.
– ЧТО? – вопит Анни.
– ЧТО? – вопит Эрни.
– СТЕН! – вопят они хором. – СТЕН! ЭТО МЫ!
Но толпа снова гудит. Все стремятся встать поближе к аквариуму. Анни с Эрни по-прежнему не могут пробиться вперёд.
– Это наш мальчик! – кричат они. – Пропустите нас к нашему мальчику!
А люди вокруг твердят:
– Он же совсем ребёнок! Тощий! Худющий! Неужели он сможет?
– Нет! Он не сможет! – причитают Анни и Эрни. – Он самый обыкновенный мальчик. Наш прекрасный мальчик.
Стен не ощущает себя ни тощим, ни маленьким. Он храбр и силён. Он – на пороге чего-то нового, изумительного. Он скидывает плащ. И начинает подниматься по лестнице. Рыбы тоже устремляются вверх, ему навстречу. На верхней ступеньке Стен останавливается. Надевает лазоревые очки. Поднимает руку, чтобы помахать зрителям. Люди стихают, замирают. И в наступившей тишине остаются только два голоса:
– СТЕН! СТЕН! ЧТО ТЫ ВЫДУМАЛ? ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?
Стен прислушивается. Снимает очки. Вглядывается в толпу. И видит! Видит своих дядю с тётей – они проталкиваются к нему, отчаянно размахивая руками. И повторяют его имя. Снова и снова. Его сердце переполняется радостью.
– Тётушка Анни! – кричит он. – Дядя Эрни!
– СТОЙ, СЫНОК! – вопит Анни.
– СПУСКАЙСЯ, СТЕН! – вопит Эрни.
Стен смеётся. И снова надевает очки.
